Киберрабство за 12 миллиардов: Азия вступает в первую в мире войну из-за цифровых афер
NewsMakerТаиланд и Камбоджа стреляют друг в друга, пока чиновники наживаются на фейках.
Конфликт между Таиландом и Камбоджей, вызванный историческим территориальным спором, неожиданно обострился до вооружённого столкновения, в котором на этот раз ключевую роль сыграли не только границы и древние храмы, но и цифровые преступления. На минувшей неделе в районе ангкорского храма, расположенного всего в нескольких сотнях метров от границы на территории Камбоджи, произошла перестрелка между военными двух стран. Это стало продолжением напряжённости, обострившейся ещё в мае, когда аналогичная перестрелка привела к гибели камбоджийского военнослужащего.
Однако нынешняя вспышка насилия оказалась связана не только с религиозно-культурным наследием, но и с современными угрозами, в первую очередь — с деятельностью транскордонных преступных сетей, использующих территорию Камбоджи для эксплуатации так называемых «киберрабов». На фоне эскалации Таиланд пригрозил отключить подачу электроэнергии и интернета в приграничные районы Камбоджи, мотивируя это намерением осложнить жизнь мошенническим лагерям, расположенным в непосредственной близости от спорной зоны.
О том, что подобные лагеря действительно существуют, спорить не приходится. По данным Интерпола и правозащитников, речь идёт о масштабных схемах вербовки людей под видом высокооплачиваемой работы в Юго-Восточной Азии. На деле же кандидатов насильно удерживают и принуждают заниматься телефонным мошенничеством , включая любовные афёры и инвестиционные разводы. Оценки ООН указывают на то, что в таких условиях могут находиться более 100 тысяч человек, а Amnesty International называет эти объекты «адскими фабриками обмана», работающими с молчаливого одобрения камбоджийского руководства.
США разделяют эту позицию и даже ввели персональные санкции против одного из сенаторов Камбоджи за его причастность к нарушениям прав человека в этих лагерях. Китай также участвует в усилиях по борьбе с этим феноменом, поскольку жертвами часто становятся граждане КНР, а сами лагеря нередко управляются китайскими криминальными структурами . Таиланд, со своей стороны, активно занимается спасением и репатриацией пострадавших, и его угроза отключить инфраструктуру связи в регионе органично вписывается в эту более широкую стратегию давления на преступные сети.
Однако именно эти меры могли спровоцировать дополнительное обострение. По мнению аналитика Австралийского института стратегической политики (ASPI) Анджелы Суриясини, хотя отключения связи не стали непосредственным поводом к стрельбе, они усилили общее напряжение и недоверие между двумя странами. Её позицию разделяет и аналитик центра Between the Lines Research Адам Руссель: он подчёркивает, что вдоль спорного участка границы действуют китайские центры онлайн-мошенничества, и, хотя их нельзя назвать основной причиной конфликта, их экономическое влияние слишком велико, чтобы его игнорировать.
Против режима премьер-министра Камбоджи Хун Сена выступил и оппозиционный лидер в изгнании Сам Рейнси. В опубликованном в Facebook заявлении он обвинил главу государства в том, что тот напрямую наживается на деятельности мошеннических лагерей, и назвал эти структуры главным препятствием к урегулированию конфликта с Таиландом. Подобные обвинения находят отклик и в экспертной среде: Суриясини отмечает, что в камбоджийском истеблишменте действительно могут быть силы, получающие косвенную выгоду от существования лагерей, позволяя им продолжать работу без вмешательства.
По её словам, эта индустрия достигает масштабов, сравнимых с экономикой целой страны: годовой доход от деятельности мошеннических центров в Камбодже оценивается в 12,5 миллиарда долларов — почти половина ВВП государства. Даже если предположить, что не все эти данные точны, масштаб проблемы очевиден.
Несмотря на достигнутое перемирие, цена конфликта оказалась высокой: более 30 погибших и десятки тысяч людей, вынужденных покинуть свои дома. Если же подтвердится, что мошеннические схемы, связанные с цифровыми афёрами, действительно сыграли роль в этом вооружённом столкновении, то они станут причиной гибели людей не только в прямом смысле, но и через психологическое, экономическое и социальное разрушение, которое ежедневно несут их жертвы по всему миру.
Особое внимание в этом контексте снова привлекается к социальным сетям , на которых подобные схемы массово реализуются. И хотя платформы регулярно заявляют о готовности бороться с фейками и киберпреступностью, этот случай наглядно показывает, что за красивыми обещаниями всё чаще проступает кровь.
Однако нынешняя вспышка насилия оказалась связана не только с религиозно-культурным наследием, но и с современными угрозами, в первую очередь — с деятельностью транскордонных преступных сетей, использующих территорию Камбоджи для эксплуатации так называемых «киберрабов». На фоне эскалации Таиланд пригрозил отключить подачу электроэнергии и интернета в приграничные районы Камбоджи, мотивируя это намерением осложнить жизнь мошенническим лагерям, расположенным в непосредственной близости от спорной зоны.
О том, что подобные лагеря действительно существуют, спорить не приходится. По данным Интерпола и правозащитников, речь идёт о масштабных схемах вербовки людей под видом высокооплачиваемой работы в Юго-Восточной Азии. На деле же кандидатов насильно удерживают и принуждают заниматься телефонным мошенничеством , включая любовные афёры и инвестиционные разводы. Оценки ООН указывают на то, что в таких условиях могут находиться более 100 тысяч человек, а Amnesty International называет эти объекты «адскими фабриками обмана», работающими с молчаливого одобрения камбоджийского руководства.
США разделяют эту позицию и даже ввели персональные санкции против одного из сенаторов Камбоджи за его причастность к нарушениям прав человека в этих лагерях. Китай также участвует в усилиях по борьбе с этим феноменом, поскольку жертвами часто становятся граждане КНР, а сами лагеря нередко управляются китайскими криминальными структурами . Таиланд, со своей стороны, активно занимается спасением и репатриацией пострадавших, и его угроза отключить инфраструктуру связи в регионе органично вписывается в эту более широкую стратегию давления на преступные сети.
Однако именно эти меры могли спровоцировать дополнительное обострение. По мнению аналитика Австралийского института стратегической политики (ASPI) Анджелы Суриясини, хотя отключения связи не стали непосредственным поводом к стрельбе, они усилили общее напряжение и недоверие между двумя странами. Её позицию разделяет и аналитик центра Between the Lines Research Адам Руссель: он подчёркивает, что вдоль спорного участка границы действуют китайские центры онлайн-мошенничества, и, хотя их нельзя назвать основной причиной конфликта, их экономическое влияние слишком велико, чтобы его игнорировать.
Против режима премьер-министра Камбоджи Хун Сена выступил и оппозиционный лидер в изгнании Сам Рейнси. В опубликованном в Facebook заявлении он обвинил главу государства в том, что тот напрямую наживается на деятельности мошеннических лагерей, и назвал эти структуры главным препятствием к урегулированию конфликта с Таиландом. Подобные обвинения находят отклик и в экспертной среде: Суриясини отмечает, что в камбоджийском истеблишменте действительно могут быть силы, получающие косвенную выгоду от существования лагерей, позволяя им продолжать работу без вмешательства.
По её словам, эта индустрия достигает масштабов, сравнимых с экономикой целой страны: годовой доход от деятельности мошеннических центров в Камбодже оценивается в 12,5 миллиарда долларов — почти половина ВВП государства. Даже если предположить, что не все эти данные точны, масштаб проблемы очевиден.
Несмотря на достигнутое перемирие, цена конфликта оказалась высокой: более 30 погибших и десятки тысяч людей, вынужденных покинуть свои дома. Если же подтвердится, что мошеннические схемы, связанные с цифровыми афёрами, действительно сыграли роль в этом вооружённом столкновении, то они станут причиной гибели людей не только в прямом смысле, но и через психологическое, экономическое и социальное разрушение, которое ежедневно несут их жертвы по всему миру.
Особое внимание в этом контексте снова привлекается к социальным сетям , на которых подобные схемы массово реализуются. И хотя платформы регулярно заявляют о готовности бороться с фейками и киберпреступностью, этот случай наглядно показывает, что за красивыми обещаниями всё чаще проступает кровь.